Утро в параллельной вселенной. Норильск. Зима. На улице -45. Команда шахтёров заступает на смену. Тут выходит начальник отдела дивёрсити и говорит — так, почему в команде ни одного трансвестита? Где азиаты? Безногие? И весь город такой «дааа, нафиг нам не нужно ваше электричество и отопление, расстрелять всех».

Для меня загадка почему такие истории возможны в сферах типа айти или кинематографа, но абсурдны в других не менее сложных технических областях?

Вспомнить недавнюю историю с Линусом Торвальдсом, который отошел от руля своего детища, благодаря которому сейчас существует половина интернета. Даже вот эти самые строки, хоть и написаны на проприетарном макбуке, лежат на Linux-сервере, который он изобрел, и управляются через git, который он написал.

А ведь он так и не вернулся после тех событий.

У меня есть две теории появления всех этих войнов справедливости, феминисток третьей волны и других радикальных меньшинств. Первая — красивая и смешная, потому что она теория заговора. Разведка одной из стран «не первого мира», как их любят называть, специально спланировала диверсию в айти коммьюнити. Чтобы выиграть время на разработку собственных технологий, пока ведущие компании тонут в судебных процессах, скандалах, а Цукерберг как пятиклассник оправдывается перед сенатом США.

Будь это правдой — я бы рукоплескал. Успех!

В реальности же, скорее всего, опять права Бритва Оккама, согласной которой в айти стало так тепло, уютно и конкурентно, что наименее умные хомосапиенсики, которые в силу своей глупости смогли или не захотели проходить долгий путь совершенствования технических скиллов, стали выдумывать себе простые пути к власти. И самой рабочей стратегией оказалось притянуть за уши проблемы из прошлого, которые айти вообще никогда не касались (ведь оно появилось намного позже). Профит. Задроты-технари, увлеченные решением проблем, вряд ли смогут хотя бы дотянуться до такого уровня дискурса. Непаханное поле для власти.

Тут даже орать как-то не хочется. Это настоящий рак, который убивает нашу индустрию и всех тех, кто считал себя её частью.